(Русский) Игры престола

Зачем саудиты идут по миру

С началом «арабской весны» Королевство Саудовская Аравия наряду с Катаром и Турцией выступило в качестве основного игрока, пытающегося переформатировать мир суннитского ислама. Это вызвало противостояние с шиитским Ираном на Бахрейне, в Йемене, Ираке и Сирии, продемонстрировало влияние Эр-Рияда в США и странах ЕС, политики и военные которых заинтересованы в саудовцах.

Саудовская политика на рынке нефти и отношения КСА с радикальными исламистскими структурами, часть которых («Аль-Каиду» и ее многочисленные клоны) королевство поддерживает, а другие («Исламское государство») боятся и пытаются им противостоять, вызывает пристальное внимание экспертов. Однако за рамками оказываются многие важные нюансы внешнеполитического и внешнеэкономического курса Саудовской Аравии, зачастую играющие ключевую роль для понимания планов монархии и перспектив их реализации. Исправить это призвана настоящая статья, в основу которой легли материалы экспертов Института Ближнего Востока Г. Г. Косача и Ю. Б. Щегловина.

Азиатский анабазис престола

29 августа началось азиатское турне наследника престола (официальный титул), министра обороны, второго заместителя председателя Совета министров и главы Совета по экономике и развитию КСА принца Мухаммеда бен Сальмана. Как отмечалось в опубликованном накануне заявлении королевской канцелярии, принц отправился с официальными визитами в Исламабад, Пекин и Токио, отвечая на «личные приглашения» председателя КНР и премьер-министров Пакистана и Японии и на основе «личного указания» короля Сальмана бен Абдель Азиза. В китайском Ханчжоу на саммите G20 принц по «личному указанию» монарха (его отца) возглавил саудовскую делегацию.

“ Региональной гегемонии Саудовской Аравии сопротивляются даже соседи – монархии Персидского залива ”

В Исламабаде принц встретился с премьер-министром Навазом Шарифом. Саудовская пресса подчеркивала, что основной темой переговоров стало обсуждение «прочных» двусторонних отношений и «путей их дальнейшего развития и углубления», когда наследник наследника престола передал Н. Шарифу личные послания короля Сальмана и наследного принца Мухаммеда бен Наефа, связанные с «выработкой общей позиции обеих стран» в отношении «актуальных проблем мусульманского мира». Ведущее место в повестке дня встречи заняло обсуждение проблем Йемена. Проведя несколько часов в столице Пакистана, третий человек в саудовской иерархии отбыл в Пекин.

Принца Мухаммеда бен Сальмана сопровождала представительная делегация: министр финансов Ибрагим аль-Ассаф, министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаби, министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Халед аль-Фалих, министр культуры и информации Адиль ат-Турейфи, министр экологии, водных ресурсов и сельского хозяйства Абдель Рахман аль-Фадли, министр строительства Маджид аль-Хукейль, министр коммуникаций и информационных технологий Мухаммед ас-Суэйль, глава службы общей разведки Халед аль-Хумейдан и министр иностранных дел Адиль аль-Джубейр. В Эр-Рияде, комментируя будущий визит в Пекин, принц Мухаммед бен Сальман говорил о важности укрепления саудовско-китайского «стратегического партнерства», имеющего две опоры – план социально-экономической перестройки «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030» и китайскую программу «Экономический пояс Шелкового пути».

Накануне приезда Мухаммеда бен Сальмана в китайскую столицу там начал работу китайско-саудовский деловой форум «К интеграции «Видения: 2030» и Шелкового пути». Саудовская Аравия – основной торгово-экономический партнер Китая на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В 2015 году уровень взаимного товарооборота составил 50 миллиардов долларов, а число совместных саудовско-китайских экономических проектов достигло 175, в первую очередь в сфере услуг и промышленности. В Саудовской Аравии работает 150 китайских компаний, инвестиции КСА в экономику КНР составляют 15 миллиардов, объем встречных капиталовложений – 5,6 миллиарда долларов. КСА – один из основных поставщиков нефти в Китай.

Реализуя, как отмечал в ходе работы китайско-саудовского делового форума в Пекине министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаб, одно из важнейших положений «Видения Королевства: 2030» о снятии ограничений для работы иностранных предприятий в Саудовской Аравии, он вручил представителю крупнейшей китайской компании Huawei Technologies Co. Ltd., специализирующейся на информационно-коммуникационных технологиях, официальное разрешение на ведение коммерческой деятельности со стопроцентным иностранным капиталом на территории Саудовской Аравии. Это знаковое событие для всех иностранных саудовских партнеров.

В Пекине принц Мухаммед бен Сальман и члены правительственной делегации провели встречи с главами китайских министерств и ведомств, в том числе с руководством Минобороны. Как сообщала саудовская пресса, на этой встрече принц – министр обороны отметил, что для его страны принципиально «стратегическое партнерство» с Китаем, вытекающее из «взаимного политического доверия» между двумя государствами и имеющее в качестве «прочной основы военное сотрудничество». По его словам, КСА стремится к тому, чтобы оно стало более эффективным и практичным. В ситуации, когда в Сирии анонсировано появление при правительстве Асада китайских военных советников, притом что Эр-Рияд поддерживает там антиправительственную оппозицию, это выглядело как минимум двойственно.

Круг встреч принца с представителями китайских торгово-промышленных компаний включал крупнейшего разработчика и поставщика телекоммуникационного оборудования ZTE, Huawei Technologies Co. Ltd., Aluminum Corporation of China Ltd., ведущую строительную компанию КНР – China Communications Construction Company Ltd., металлургические компании, Китайскую национальную нефтегазовую корпорацию и многопрофильную группу POLY. Саудовские издания отмечали, что встречи инициировала китайская сторона, заинтересованная в расширении капиталовложений в экономику КСА по проекту «Видение Королевства: 2030» и «Экономический пояс Шелкового пути». Вместе с тем они были направлены на расширение совместной экономической деятельности в Западной Азии и Африке.

Фото: vimeo.com

Итогом поездки стало подписание 17 двусторонних соглашений и меморандумов о намерениях на уровне правительств. Они включили сотрудничество в области энергетики, сооружения нефтехранилищ, информатики, жилищного строительства и металлургии. Наряду с этим речь шла о сотрудничестве в использовании водных ресурсов, банковско-финансовой сфере, науке и технологиях (значительно расширяющем китайское участие в деятельности саудовского Города науки и техники имени короля Абдель Азиза). Не обошли сферу культуры – стороны подписали соглашения о развитии переводческой деятельности, направленной на популяризацию в обеих странах арабской и китайской классической литературы, о разработке «саудовско-китайской стратегии в сфере культуры», предусматривающее поддержку молодых начинаний.

31 августа 2016 года принца Мухаммеда бен Сальмана принял председатель КНР Си Цзиньпин. Как отмечало Саудовское информационное агентство, обсуждали пути укрепления саудовско-китайского стратегического партнерства, а также международные и региональные проблемы. Итогом стало заявление принца (имевшего в виду позицию Китая по Сирии) о «важности взаимных консультаций и согласования позиций по вопросам, значимым для обеих сторон», что не является препятствием для «позитивного стратегического партнерства между двумя государствами». Это обтекаемая формулировка годится и для современного состояния российско-саудовских отношений, благо, разногласия между Москвой и Эр-Риядом как минимум по Сирии и Йемену никуда не делись.

Сирия: исламистов толкают на светский путь

Что касается сирийского направления саудовской политики, эксперты отмечают проблемы в лагере запрещенной в России «Джебхат ан-Нусры», которая недавно изменила название на «Джебхат Фатх аш-Шам». Этот шаг должен был знаменовать собой, по оценке организаторов действия, переход группировки с позиций джихадизма к условной светскости. Если проще – на позиции суннитского национализма с акцентированием лозунга свержения президента Башара Асада. Такой вариант, по оценке основного спонсора «Джебхат ан-Нусры» – Саудовской Аравии, должен обеспечить участие этой группы в политическом процессе и поддержку, в том числе материальную, со стороны западных государств. В Эр-Рияде полагали, что это даст Западу, прежде всего США, возможность поставить перед Москвой (и Дамаском) вопрос о необходимости инкорпорирования этого «нового» образования в политический процесс, в том числе на переговорах в Женеве, а также усилить на них давление для прекращения боевых действий под Алеппо.

Саудовская логика была построена по схеме: американцы не могут отменить решение своего Госдепартамента и Минюста о признании «Джебхат ан-Нусры» террористической организацией, значит, надо ввести этого игрока под новым названием. Сам факт этих маневров, очень запоздавших, свидетельствует, что Саудовская Аравия переживает напряжение всех своих ресурсов. Операция под Алеппо – средство максимального обескровливания противника, а не классическое военное наступление. У сирийской армии есть преимущество в авиации и артиллерии, а война идет на истощение. Использование исламистами газовых баллонов в качестве мин и фугасов свидетельствует об оскудении их арсеналов.

Фото: ДРА/ТАСС

Исламисты бросили на прорыв блокады Алеппо все силы (до восьми тысяч боевиков), которых медленно, но верно перемалывают правительственные войска. Восполнить нарастающий дефицит живой силы им будет предельно сложно, особенно с учетом двойственной политики Анкары, которая работает над установлением контактов с Дамаском по линии спецслужб. Эр-Рияд старается срочно нарастить свою группировку в Сирии, для чего организовывает дополнительный набор рекрутов. Взорванным недавно в Адене йеменским добровольцам, которых официально набирали для охраны саудовско-йеменской границы, предстояла переправка в Сирию.

Смену названия «Джебхат ан-Нусры», инициатором которой был министр внутренних дел и наследный принц Мухаммед бен Наеф с подачи начальника Управления общей разведки (УОР) КСА Халеда аль-Хумейдана, следует рассматривать, помимо прочего, и как проявление конкуренции между ним и сыном короля, министром обороны и также наследником наследного принца Мухаммедом бен Сальманом. Мухаммед бен Наеф, который считается близким к американцам, сделал важный, как он считает, шаг по легитимации джихадистской группировки в попытках добиться ее признания Западом в качестве самостоятельной политической силы. Как министр внутренних дел он курирует благотворительные фонды Саудовской Аравии, значит, имеет прямой выход на теологов-консерваторов, которые курируют «Аль-Каиду» в Пакистане и «Джебхат ан-Нусру» в Сирии в рамках как минимум набора новых рекрутов. Это облегчило ему задачу подведения нужного идеологического базиса под отступнический шаг саудовских креатур в Сирии.

Роль Х. аль-Хумейдана крайне важна в доведении этого процесса до логического завершения среди руководства «Джебхат ан-Нусры» через оперативников УОР КСА, которые присутствуют в ее составе на правах финансистов и советников. Оба наследных принца пытаются перетянуть на свою сторону аль-Хумейдана, регулярно беря его с собой в заграничные турне. Пока это лучше удается Мухаммеду бен Наефу, который смог «дожать» через него лидеров «Джебхат ан-Нусры», заставив их публично отказаться от идеологии «Аль-Каиды». Мухаммед бен Сальман, которого аль-Хумейдан сопровождал во время визита в Китай, не смог убедить Пекин дистанцироваться от прямой военной поддержки Дамаска.

Отметим, что смена названия и отход от формального союза с «Аль-Каидой» не прошли даром для «Джебхат ан-Нусры», в которой начались разногласия между саудовским крылом, его сирийскими союзниками и иорданской фракцией, сохраняющей верность «Аль-Каиде». Это дезорганизует действия группировки и порой приводит к откровенному саботажу со стороны иорданских исламистов. Эксперты отмечают, что на ситуацию накладывает отпечаток серьезная моральная и физическая усталость иорданских боевиков, которые дислоцируются на переднем крае фронта и не желают более выступать в качестве «пушечного мяса». Смена названия для них лишь повод дистанцироваться от дальнейшего участия в боях.

Оман – не друг

Что касается ситуации в Йемене, в КСА набирает обороты кампания дискредитации позиции руководства Омана, которое Эр-Рияд обвиняет в поддержании «слишком доверительных связей» с Тегераном и скрытой поддержке хоуситов. Инициаторами и основными организаторами кампании стали наследник наследного принца, министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман и люди из его ближайшего окружения. Взвешенная позиция Маската по отношению к событиям в Йемене, его отказ от поддержки в формате ЛАГ действий аравийской коалиции и особые отношения с Тегераном давно раздражают Эр-Рияд, который предпринял несколько попыток скомпрометировать оманское руководство в надежде заставить его трансформировать курс и отойти от контактов с Ираном. Однако Маскат твердо отказывался это делать.

Оман даже не отреагировал на поджог саудовского посольства в Тегеране в ответ на казнь в КСА шиитского проповедника Нимра ан-Нимра. Для Эр-Рияда это объявление холодной войны. За аналогичные действия Бейрута Саудовская Аравия отказала ему в поддержке плана модернизации ливанской армии. В итоге оманская площадка для проведения внутрийеменских переговоров КСА заблокирована и последний по времени раунд консультаций проходил в Кувейте.

Саудовские военные и руководство УОР КСА убеждены, что в Маскате действует иранское лобби, которое использует оманскую территорию для подрывной деятельности против сил аравийской коалиции в Йемене. Одним из основных иранских ставленников в Омане Эр-Рияд считает выходца из влиятельнейшей оманской семьи генерала Султана бен Мухаммеда аль-Наамани – министра по делам офиса султана Кабуса и куратора Службы государственной безопасности (СГБ), которая действует в координации с британской МИ-5, чьи сотрудники постоянно находятся в ее штаб-квартире. СГБ, кроме мониторинга омано-йеменской границы, работает над установлением доверительных связей с различными йеменскими политическими силами и фракциями. В Южном Йемене эти отношения особенно тесные, поскольку в свое время НДРЙ содержала тренировочные лагеря повстанцев Дофара, а в процессе национального примирения многие из них заняли ведущие посты в госструктурах Омана.

УОР КСА полагает, что СГБ поддерживает хоуситов с территории Дофара, в том числе поставляя оружие через омано-йеменскую границу в аэропорт столицы Дофара Салалу, которое распределяется по складам на островках в прибрежной зоне и затем перебрасывается в Йемен. Основными контрабандистами здесь выступали и выступают зейдиты из Саады при посредничестве торговцев из Хадрамаута. Через этот канал переправляется не только иранское оружие, но и украинское, и болгарское. Оманское руководство старалось не вмешиваться в эти процессы, полагая, что такое положение дел является главной гарантией от волнений местной элиты. Впрочем, контроль пограничников Омана в этом регионе отсутствует.

Маскат продолжает придерживаться традиционной равноудаленности от региональных конфликтов, позиционируя себя основным посредником по всем вопросам взаимоотношений стран Персидского залива и Ирана. На давление Эр-Рияда он реагирует жестко. Лидеры хоуситов – частые гости в Омане, с ними регулярно контактируют на всех уровнях. С момента провала 31 июля кувейтского формата переговоров эти контакты интенсифицировались. Маскат недоволен попытками Эр-Рияда отстранить его от роли главной переговорной площадки по внутрийеменскому урегулированию и демонстрирует это открыто. Достаточно сказать, что по распоряжению ближайшего соратника султана Кабуса, министра внутренних дел Омана Юсефа бен Алави бен Абдуллаха для проживания представителей хоуситов выделены этажи в элитном отеле Маската «Аль-Бустан». Там постоянно живут и эмиссары союзника хоуситов экс-президента Йемена А. А. Салеха.

Непреклонную позицию Маскат продемонстрировал, когда саудовские военные, контролирующие воздушное пространство Йемена, запретили вылет самолета султана Кабуса с членами делегации хоуситов, направлявшейся на родину после переговоров в Кувейте, которая остановилась в Маскате, потребовав посадить борт на саудовской базе ВВС для осмотра багажа и «идентификации пассажиров». В ответ они получили категорический отказ. По итогам этого инцидента Оман официально отказался от сотрудничества с Саудовской Аравией по вопросам безопасности. Это свидетельствует: Маскат намерен продолжать прежнюю линию поведения и давлению со стороны Эр-Рияда поддаваться не будет. Методов воздействия на ибадитский Оман у салафитской КСА нет. Что в очередной раз демонстрирует – региональной гегемонии Саудовской Аравии, которую ее руководство пытается выстроить, сопротивляются даже соседи по ССАГПЗ – монархии Персидского залива.