Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Несмотря на внешнее спокойствие на проходивших в этом году «Весенних встречах» Международного валютного фонда и Всемирного банка, есть причины для беспокойства по поводу глобальной экономики.
Как пишет в своей статье на Project Syndicate профессор Пекинского университета, директор Китайского центра экономических исследований Джастин Ифу Линь, предстоящий «жёсткий» выход Британии из Евросоюза и антиглобалистская программа президента США Дональда Трампа создали экономическую неопределённость, и она будет сохраняться ещё какое-то время.
Профессор Пекинского университета, директор Китайского центра экономических исследований Джастин Ифу Линь
В отличие от Трампа председатель КНР Си Цзиньпин выступает в защиту глобализации. Он предоставил новые капиталы для создания глобальных общественных благ, рабочих мест в развивающихся странах и для расширения взаимосвязей. Более 60 стран уже поддержали инициативу Си Цзиньпина «Один пояс, одна дорога» (сокращённо OBOR), а 28 глав государства приедут на саммит OBOR в Пекине 14 мая. В чём логика китайского стремления реализовать эту грандиозную программу, которую поддержали столько стран, в первую очередь, развивающихся?
В нашей новой книге «Выйти за рамки помощи: Сотрудничество в сфере развития ради структурной трансформации» мы доказываем, что Официальная помощь развитию (ODA) не всегда должна предоставляться на льготных условиях, и что надо переходить от просто финансовой помощи к более широким подходам (как это делает Китай), включающим торговлю и инвестиции. На сегодня данное ОЭСР определение ODA вообще не включает некоторые наиболее эффективные инструменты, помогающие структурной трансформации в странах-получателях помощи. Сюда относятся долевые инвестиции и крупные коммерческие кредиты на инфраструктуру.
Сочетание финансовой помощи с торговлей и инвестициями может принести выгоду как странам-донорам, так и странам-получателям. Например, в программе сотрудничества в сфере развития «Юг-Юг» (SSDC) применяются все три вида деятельности с целью максимального использования экономически сильных сторон стран-получателей помощи. Это позволяет программе SSDC избегать тех узких мест в партнёрских странах, которые встречаются в стандартной модели ODA, разделяющей финансовую помощь, международную торговлю и частные инвестиции. Такой подход мешает странам пользоваться своими сравнительными преимуществами.
В нашей книге мы рассматриваем эту тему сквозь призму «новой структурной экономики» (сокращённо NSE). В NSE современное экономическое развитие трактуется как процесс постоянных структурных изменений в технологиях, в отраслях экономки, в жёсткой и мягкой инфраструктуре – все эти изменения повышают производительность труда, а значит, и подушевой доход.
В соответствии с NSE, для страны с низким уровнем доходов наиболее эффективным и устойчивым способом перехода к динамичному экономическому росту и развитию является достижение прогресса в тех секторах экономики, где у неё есть латентные сравнительные преимущества. Стоимость производства там может быть низкой, однако транзакционные издержки оказываются слишком высокими из-за неадекватности жёсткой и мягкой инфраструктуры.
Правительства могут помочь снизить эти транзакционные издержки, создавая специальные экономические зоны или промышленные парки, улучшая качество инфраструктуры и работая над повышением привлекательности делового климата в этих анклавах. Благодаря такому подходу, развивающаяся страна может начать динамично расти, запуская благотворный круг создания новых рабочих мест и снижения уровня бедности, даже несмотря на то, что в стране в целом ещё нет необходимой инфраструктуры и делового климата.
Кроме того, развивающиеся страны с крупной экономикой, например, Китай, Бразилия и Индия, могут использовать свои сравнительные преимущества в инфраструктуре и лёгкой промышленности для того, чтобы помогать другим странам. В Китае по этому поводу есть конфуцианское изречение: «Тот, кто хочет быть успешным, должен помогать другим быть успешными; тот, кто хочет развиваться, должен помогать развиваться другим».
У Китая есть явное сравнительное преимущество в строительстве инфраструктуры: низкие трудовые затраты (зарплата прораба в Китае в восемь раз меньше зарплаты прораба в странах ОЭСР) сочетаются с огромным внутренним рынком, который обеспечивает экономику масштаба, просто недостижимую для других стран. В результате, общие затраты на сооружение высокоскоростной железной дороги в Китае составляют две трети от стоимости аналогичного проекта в промышленно развитых странах.
Сравнительные преимущества Китая в 46 из 97 секторов экономики, особенно в промышленности, приносят выгоду и другим развивающимся странам. По мере роста стоимости труда в Китае, трудоёмкие отрасли начинают перемещаться в развивающиеся страны с более низкими зарплатами, что помогает создавать миллионы рабочих мест. Например, компании Huajian Shoemaking Company, C&H Garments и China JD Group (производитель одежды) уже работают в специальных экономических зонах, соответственно, в Эфиопии, Руанде и Танзании.
Помимо экспорта своих сравнительных преимуществ Китай также предоставляет так называемый «терпеливый капитал», со сроком погашения десять лет и более. В недавно опубликованной статье мы представили концепцию терпеливого капитала как своего рода инвестиции в «отношения», когда у инвестора имеется долгосрочные интересы в развитии той или иной страны. Владельцы терпеливого капитала похожи на инвесторов в акции, однако они готовы «закопать» деньги в реальном секторе на длительный период времени.
Кроме того, владельцы терпеливого капитала в большей степени хотят – и готовы – брать на себя риски. На графике ниже мы показываем, что чистая международная инвестиционная позиция страны сильно коррелирует с её ориентацией на долгосрочный результат. А с другой стороны, у стран с краткосрочной ориентацией и низким уровнем сбережений чистая международная инвестиционная позиция обычно ухудшается, а внешний долг растёт. capital
Значительные резервы терпеливого капитала Китая использовались до сих пор для финансирования проектов внутри страны. Но он всё чаще будет экспортироваться, поскольку всё больше китайских предприятий и банков выходят на глобальный уровень. Более того, вскоре Китай может стать крупнейшим в мире чистым кредитором, при этом часть его внешних инвестиций будет иметь форму терпеливого капитала, которые лучше всего подходит для улучшения качества инфраструктуры, развития промышленности и создания рабочих мест во всём мире.
Начиная с 2015 года, финансирование развития стало в меньшей степени осуществляться за счёт источников традиционной финансовой помощи и в большей – за счёт институтов финансирования развития, банков развития и суверенных фондов благосостояния из развивающихся стран. Например, Китай обязался выделить $60 млрд на финансирование развития в Африке в 2016-2018 годах, при этом значительная часть этих средств выделяется в виде терпеливого капитала.
Китай и другие развивающиеся страны переходят от двусторонних отношений к многосторонним, работая с партнёрами на глобальном Севере и Юге. Сотрудничая с уже давно существующими многосторонними банками развития, новые, возглавляемые странами Югом институты, подобные Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций и Новому банку развития, учатся быть хорошими партнёрами и добавляют импульс глобальным усилиям в сфере развития.
Кроме того, Китай пытается учиться у своих партнёров, с тем чтобы улучшить собственные стандарты в сфере управления, труда и экологии. Этот двусторонний процесс рождает новые идеи, теории и концепции. Одной из них стала наша книга. Обретение Китаем глобальной роли надо приветствовать. С осторожным оптимизмом мы надеемся, что страны Севера и Юга смогут работать вместе ради мира и процветания для всех.