👁 1,537

(Русский) Украинская модель экономики

Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Логотип Деловая столица

Каждому свое. Как разделить Украину по экономическим моделям Фридмана и Кейнса.

В экономической политике для западной части страны, центра и Киева необходимо применить методы максимальной дерегуляции и минимизации роли государства, а на востоке и юге, где сосредоточены мощные промышленные агломерации, – инструментарий кейсианства.

Промышленное производство в Украине в феврале текущего года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого выросло на 2% (с учетом эффекта календарных дней,) или на 1,9% (без календарной корректировки). Фактически впервые зафиксирован достаточно уверенный рост в секторе промышленности, которая является ключевым элементом национального валового продукта. Наша экономики, к сожалению, пока не доросла до качественно иной видовой структуры, которая характерна для пост-индустриальных стран, и на данный момент именно такие сегменты реального сектора, как сельское хозяйство и промышленность, задают темп росту или падению ВВП. Третичный сегмент в виде услуг, науки, образования, медицины у нас, к сожалению, еще почивает в позе эмбриона. А раз так, приходится рассчитывать на индустриальное сердце экономики, которое в последние годы работала в режиме мерцательной аритмии.
Проклюнувшиеся ростки роста еще не являются достаточно стабильными и ярко выраженными, они, как ослабленные всходы холодной весной, могут быть загублены любым неосторожным движением, например, в области регуляторной или фискальной политики, а также внезапной ценовой коррекцией на внешних сырьевых рынках. Если сравнивать февраль с январем этого года, промышленное производство даже упало на 2% (при корректировке на количество календарных дней), или на 3,5% без оной, что еще раз подтверждает высказанный выше тезис о неустойчивой динамике роста.
После резвого старта в начале прошлого года (+6,4%), что было обусловлено разгоном квартального показателя ВВП в четвертом квартале 2016-го (сказалась весьма благоприятная конъюнктура на внешних товарных рынках), показатель промышленного производства «прибило к плинтусу» — весь прошлый год он находился в экономическом «лимбе», то есть балансировал между красной и зеленой зонами падении/роста (индекс колебался возле отметки 100). И лишь в 2018 г. произошел небольшой «отскок»: промышленное производство выросло на 3,6% в январе и 2,8% — в феврале. Если сравнить показатели роста в начале 2018-го с данными прошлого года, бросается в глаза похожесть нынешней ситуации с прошлогодней. Тот же резвый спурт в начале года, скрип тормозов в феврале и почти стагнация в течение последующих десяти месяцев.

В этом смысле наш экономический рост напоминает модный нынче тренд «оверсайз». Это когда женщины делают селфи в аляповатой и мешкообразной верхней одежде. Угадать фигуру за этими очертаниями крайне сложно. Так и с показателем роста нашего ВВП — вроде бы его структура до безобразия проста: падение и рост вместе с мировыми сырьевыми рынками (металл, зерно, масло). А с другой стороны, рост этот какой-то неопределенный. Вроде уже должны оттолкнуться от дна, а все продолжаем царапать «гранит».
И ключевая причина этому — мы разучились отталкиваться. Возможно, атрофировались «толкательные» мышцы, а возможно, и просто страшно выпрыгивать из болота. Как говорится, больно наступать дважды на грабли, но мы будем. Уже второй год в экономике формируется «яйцеклетка» роста, но ее некому «оплодотворить». Дело в том, что практически все развитые страны, в свое время прошли через схожий с нашим этап развития. Японцы не сразу стали выпускать сложную технику, Китай — не за один день превратился в фабрику мирового ширпотреба, а Польша — не с неба получила свою успешную экономическую модель. Каждая страна прошла через череду проб и ошибок. Но рецепт успеха каждой из них заключался в том, что правящие элиты вовремя замечали наиболее надежные и перспективные тренды развития и всячески их стимулировали.
В украинской регуляторной политике, а также в системе макроэкономических стимулов пока нет четкой корреляции между пакетом государственного стимулирования и дерегуляции, с одной стороны, и набором динамично растущих отраслей — с другой. Например, строительство дорогостоящих инфраструктурных проектов, на которые планируют потратить десятки миллиардов гривень. Дело, конечно, нужное. Но способно ли бедное государство строить качественную инфраструктуру и много? Ответ очевиден. Это вовсе не означает, что нужно забыть, например, про дороги и перейти на грунтовки. Вопрос в том, что масштабное освоение средств на капитальное строительство можно отложить на год-два, а высвободившиеся ресурсы перенаправить на стимулирование наиболее приоритетных направлений экономики. Это если применять кейсианскую модель, которая предполагает активное участие государства в стимулировании экономического роста. При умелой концентрации дефицитного финансового ресурса на прорывных направлениях есть шанс добиться позитивных результатов на коротком временном промежутке.
Если же нет доверия к эффективности государственного механизма распределения, вполне вероятно применение элементов монетаризма, который предусматривает постоянное расширение денежной массы и увеличение небольшими порциями объема предложения денег. А можно просто вычеркнуть из бюджета лишние затраты и за счет этого сократить налоговое давление на бизнес и население. Это уже модель чикагской школы экономики и ее яркого представителя Милтона Фридмана: тут есть и возможность для реализации либертарианских, либеральных идей. Как говорил Фридман: «У общества целей нет, цели есть у индивидуальностей». Да и классическое кейсианство сейчас уже не работает «в лоб». Вытащить экономику за счет массового строительства дорог не получится: структура экономики уже не та, что была в тридцатых годах прошлого века, и у нас нет десятков миллионов безработных, которых нужно чем-то занять, чтобы отвлечь от «красных» идей.

Кстати, украинская модель экономики — это идеальный конгломерат порой взаимоисключающих тенденций, так что применять можно и микс различных идей и экономических течений. Как говорится, единство в многообразии, именно поэтому для западной части страны, центра и Киева необходимо применить методы максимальной дерегуляции и минимизации роли государства, а на востоке и юге, где сосредоточены мощные промышленные агломерации, — инструментарий кейсианства. И все это под общим соусом единой монетарной модели стимулирования. На выходе получается практически новый тип кластерной экономики, для развития которой применяется максимально широкий набор стимулов, включая позитивные и негативные.


На данный момент в лидерах роста такие отрасли, как химия (+49,6%), хотя год назад было падение, электроника, оптика (+25,4%) — год назад падение (-20,3%), электротехника (+13,5%) — год назад падение на 10,9%, в два раза ускорились темпы роста производства транспортных средств (+20,8% против +12,4% годом ранее). Добывающая отрасль практически преодолела последствия блокады неподконтрольных территорий Донбасса и перешла в фазу роста (+4,8%).
К сожалению, ушли в минус такие отрасли, как энергетика (-6,1%), текстиль (-1,4%), хотя годом ранее был рост на 9,8%, пищевая промышленность — падение на 1% (за январь-февраль 2017-го рост на 4,2%). Резко сократились темпы роста производства пластмасс и резины: с 12,4 до 1%.
Наибольший позитив вызывает оживление таких наукоемких отраслей с высоким уровнем добавочной стоимости, как электроника, оптика, машиностроение, производство транспортных средств, электротехника.
Но есть и тревожные звонки — сокращение энергетики, а это всегда воспринималось как предвестник стагнации. Такие отрасли, как пищевая и текстильная, казалось, станут неким эталонным бенчмарком нашего экономического развития, и их падение должно вызвать пристальное внимание, ведь это первый звонок о том, что начинают исчерпываться конкурентные преимущества украинских товаропроизводителей в виде паритета покупательной способности, то есть низких цен на базовые ресурсы, в первую очередь — стоимость трудовых ресурсов. Как правило, рост базовых ресурсов на внутреннем рынке (сырье, рабочая сила), в первую очередь сказывается именно на пищевой и текстильной промышленности. К сожалению, конкурировать с европейскими товаропроизводителями при существенном росте затрат на оплату труда и сырье наши производители еще не могут. Качество и престиж — это пока не наш конек.


При анализе роста промышленного производства по основным промышленным группам мы видим рост выпуска полуфабрикатов (товаров промежуточного использования), инвестиционных товаров. Производство потребительских товаров длительного использования — в зеленой зоне роста, но темпы замедлились в полтора раза. Динамика потребительских товаров практически на нуле. Энергетика в минусе.


В прошлом году драйверами роста ВВП выступили розничная торговля и строительство. Торговля росла ежемесячно в пределах 8% и выше, а строительство иногда достигало и 46,5% роста, хотя в среднем — от 20 до 30%, что тоже немало. Ключевым стимулом и торговли, и строительства стали международные трансферты, то есть переводы трудовых мигрантов, ведь благодаря их финансовой помощи семьям, оставшимся в Украине, у нас активизировался и внутренний платежеспособный спрос на потребительские товары, и инвестиционные операции, большей частью — вложения на первичном рынке недвижимости. Торговля и строительство и стали базисом украинского экономического чуда, когда при стагнации промышленного и сельскохозяйственного производства ВВП все-таки вырос за год на 2,5%. Понятно, что на такой базе долго расти не получится, нужно подключать фундаментальные факторы. В первые два месяца 2018 г. темпы роста розничной торговли незначительно упали с 9,6 до 7,5%, а вот рост объемов строительства составил всего 0,7% (в январе вообще был —1%). Похоже, на строительном рынке случился перегрев, но это не вследствие увеличения спроса, а по причине формирования необеспеченного предложения.


Еще одним индикатором является сближение показателей промышленной и потребительской инфляции. Резкое превышение промышленных цен чревато их конвертацией на потребительский рынок с определенным временным лагом. В идеале они должны отличаться на 2-3% в пользу промышленных цен. На данный момент наблюдается максимальное сближение данных показателей, что свидетельствует о том, что внутренние цены на базовые ресурсы приближаются к потолку эффективности нашей экономики, и их дальнейшее увеличение приведет к замораживанию экономической активности.
Тем не мене именно сейчас сложился уникальный момент для минимизации негативных факторов и усиления позитивных. Для этого необходимо в первую очередь снизить немонетарную инфляцию в виде тарифов на электроэнергию и создать условия для снижения с помощью рыночных инструментов цены на газ для промышленных потребителей. Кроме того, нужно весьма осторожно повышать тарифы на железнодорожные грузовые перевозки. Весьма важно снизить налоговую нагрузку в виде подоходного налога с населения, который сейчас составляет 18% (+1,5% военного сбора). Плюс дерегуляция и применение кредитных механизмов для стимулирования развития малого и среднего бизнеса, демонополизация базовых рынков и улучшение доступа МСБ к ключевым инфраструктурным системам. А для этого придется на одну чашу весов положить интересы нескольких монопольных ФПГ, а на другую — задачи развития всей экономики. И про одну из этих чаш придется сказать словами Библии: «Вы были взвешены, вы были измерены и были признаны негодными».

Фото: Новая экономика Украины | АРГУМ

Автор: Алексей КУЩ

Источник

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *