👁 2٬901

(Русский) Американские ожидания против индийской рациональности: Индия как региональный проводник сетевой безопасности

عفوا، هذه المدخلة موجودة فقط في الروسية. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Во время «Raisina Dialogue», состоявшейся в марте 2016 года в Нью-Дели, адмирал Гарри Харрис, командующий Тихоокеанского командования США (USPACOM) назвал событие, состоявшееся в сентябре 2015 года, первым в истории трехсторонним (Австралия, Япония и Индия) министерским обсуждением.
В своем комментарии адмирал Харрис обратился к «морской безопасности, включая свободу морских патрулей» и предложил «расширять эту систему трехсторонних и четырехсторонних встреч» путем вовлечения в эти форматы США для решения новых вопросов. Суть его заявления состоит в том, что высокий уровень «межсетевого взаимодействия», достигнутый в ходе комплексных учений Индии и США, не должен ограничиваться только этим, но и переходить на уровень «согласованных операций». Адмирал Харрис предлагает, хотя и не открыто, организовать в Индии «скоординированную программу свободных морских патрулей» в Южно-Китайском море. Очевидно, что такие патрули могут быть использованы для сдерживания растущей военной мощи Китая в этом регионе и для улаживания процессов «создания правовой базы» по морским-территориальным спорам между другими странами этого региона.

Индия последовательно отстаивает позицию США по своей нейтральности в спорах в Южно-китайском море и предлагает свою помощь в решении конфликтов на основе хорошо установленных норм международного права и свободы судоходства в международных водах, в том числе и в этом регионе. Тем не менее, министр обороны Индии Манохар Паррикар потратил немного времени отстаивая позицию Индии, говоря, что «в настоящее время, Индия никогда не примет участие в каких-либо совместных патрулях, а будет только проводить совместные учения. Вопрос о совместном патрулировании сегодня не затрагивается».

Этот случай указывает на «очевидное» несоответствие американских ожиданий по отношению к Индии и того, что Нью-Дели готовы предоставить своему «стратегическому партнеру». Это может быть объяснено контекстуализировано с помощью аналитического понимания важных политических позиций обеих сторон. Наиболее ключевыми среди них являются те, что озвучивают роль Индии как «гаранта сетевой безопасности» в Азии. Эта статья ставит своей целью проанализировать эту роль, чтобы понять «аберрацию», выстроить здоровые траектории развития государственных стратегических отношений и лучше понять точку зрения Индии по стратегическим международным политическим вопросам.

Американская позиция

Концепт «гаранта сетевой безопасности» появился после Диалога Шангри Ла в 2009 году, когда бывший министр обороны США Роберт Гейтс заявил:

«Что касаемо Индии, мы можем увидеть значительный прорыв в наших отношениях –  сотрудничество, которое было немыслимым еще несколько лет назад. В будущем мы видим Индию нашим партнером и гарантом сетевой безопасности в Индийском океане и за его пределами».

Это заявление в дальнейшем еще несколько раз появлялось при разных обстоятельствах: формальных и неформальных, включая «Оборонный обзор за четыре года» (Quadrennial Defense Review, QDR). В его десятой версии (QDR-10) говорилось:

«Индийская военная мощь активно растет с помощью усиления обороны, и сейчас она включают в себя длительные морские наблюдения, морские запреты и патрули, воздушные запреты и стратегические перевозки грузов. Индия уже установила свое мировое военное влияние с помощью борьбы с пиратством, миротворческих миссий, гуманитарной помощи и операций по устранению последствий природных катастроф. С ростом военных способностей Индия сможет поддерживать порядок в Азии, как гарант сетевой безопасности в Индийском океане и за его пределами».

Индийская позиция

В принципе, политическое руководство и законодатели Индии поддерживают предложенную их стране роль. Обращаясь к верхушке Индийского военно-морского флота и министерству обороны в 2011 году, бывший министр обороны Индии Аракапарамбил Куриен Энтони акцентировал, что морские соседи Индии могут рассчитывать на «безграничную поддержку своей безопасности и экономического процветания». Он продолжил свою мысль, сказав, что Индийское военно-морские силы:

«Подмандатны быть гарантом сетевой безопасности островных государств в Индийском океане… большинство основных международных торговых путей проходит через морские территории этих стран. Это дает нам возможность быть действенными и стабилизировать силы в регионе».

Не так давно, в 2013 году, бывший премьер министр Индии Манмохан Сингх сказал:

«Мы стремимся взять на себя ответственность за стабильность в Индийском океане. Мы нацелены на это… чтобы стать гарантом сетевой безопасности непосредственно в нашем регионе и за его переделами».

Эти ключевые позиции представляют собой ценную отправную точку при анализе проецируемой роли Индии «гаранта сетевой безопасности». В целях объективности их можно поделить на три части, и каждая из них анализирует конкретный аспект Индии в широком национально-стратегическом императиве при выполнения определенных ролей. Эти аспекты – географические зоны с потенциальными возможностями и культурным этосом.

Географическая зона

Первостепенные зоны интереса

В силу своего географического положения и полуостровного расположения, наиболее важные национальные интересы Индии тесно связаны с событиями в Индийском океане. Это характерно как для океана в целом, так и для его северной части, более конкретно для регионов, отнесенных к категории «основные области морских интересов» в Стратегии индийской морской безопасности 2015 года (IMSS-15).

На ранних этапах становления Индии как «гаранта сетевой безопасности» и индусы, и американцы говорили, что Индийский океан – это общая проблема, потом начали употреблять фразу «и за его пределами» и никогда особо не объясняли ее. Можно утверждать, что она относится к Персидскому заливу или Красному морю как к первостепенным областям морских интересов Индии, а не к Южно-китайскому морю, и несмотря на то, что Индия растет экономически и стратегически, для нее это «вторичная область морских интересов». (Такая классификация не означает, однако, уменьшения значимости Южно-китайского моря как жизненно важного интереса Индии). В этом контексте Индии профессор Махапатра справедливо задает вопрос:

«Если Индия и США не могут адекватно проводить подобные виды патруля в Индийском океане, как они будут пытаться патрулировать воды Южно-китайского моря?»

Геостратегические границы

Различные определения «геостратегических границ» также имеют отношение к данной проблеме. В рамках военно-стратегического расчета, эта фраза относится к географическим границам, необходимым определенной стране для достижения «стратегической глубины» против потенциального государственного противника. Недавно американские аналитики, такие как профессор Джеймс Холмс, предоставили инструкции в своей работе «Готовься, Индия: Военно-морской флот Китая подталкивает Запад (в направлении Индийского океана)» и добавили их к тенденциям, которые были отмечены в Индии почти десять лет назад. Тем не менее, маловероятно, что Индии будет необходимо расширить свою стратегическую глубину против Китая в восточном направлении за пределами Юго-Восточной Азии. Примечательно, что эти морские геостратегические точки представляют собой серьезную стратегическую проблему для самих ВМС.

Геостратегические границы стран также зависят от их «способностей» и «возможностей» и дружественной военной силы, чтобы повлиять на события в зонах внутри отмеченных границ. Этот аспект будет затрагиваться и в дальнейшем.

Способности и возможности

В 2012 году IDSA провели исследование по миссиям вооруженных сил Индии «при непредвиденных обстоятельствах» (OOAC). Исследователи пришли к выводу, что:

«Охват существующих возможностей воздушных и морских перевозок показывает, что Индия может проводить операции OOAC только в пределах Индийского океана (IOR)».

Даже в то время как количество индийских стратегических морских и воздушных перевозок увеличивается, вышеупомянутого исследования, вероятно, будет актуальным в обозримом будущем. То же самое относится и к способностям Индии в других видах проекции морской державы.

Новая индийская морская стратегия безопасности (IMSS-15) справедливо выделяет термин «сетевая безопасность», а не «сетевой гарант [безопасности]». Кроме того, она закрепляет за Индией роль гаранта «сетевой безопасности» в вопросе по «способностям». Таким образом, она определяет термин «сетевую безопасность» как:

«Состояние фактической безопасности в определенном районе, балансировка преобладающих угроз, рисков и растущих вызовов в морской среде и способности контролировать, сдерживать и противостоять вызовам».

Анализ IMMS-15 четко указывает, что ВМС Индии стремятся внести свой вклад в область морской безопасности и стабильности в ее первоочередных и вторичных областях, представляющих интерес, формирующих всю полосу Индо-Тихоокеанского региона. Для этого Индия не только развивает свои собственные возможности удаленных операций, но и обеспечивает «создание потенциала» и «увиливание возможностей» для помощи дружественным странам в регионе. Однако, поскольку в ноябре 2008 года произошли террористические атаки в Мумбаи, обычные угрозы прибрежной и береговой безопасности Индии будут по-прежнему создавать серьезные проблемы для военно-морского флота. Эти задачи требуют ловкого баланса между экспансией силы и модернизаций двух конкурирующих императивов «голубой воды» и операций «коричневой воды».

Культурный этос

Как было указано выше, IMSS-15 акцентирует внимание на региональной роли Индии в качестве «гаранта сетевой безопасности», а не «сетевого гаранта безопасности». Дополнительная цель состоит в том, чтобы рассеять любую мысль, что Индия стремится выступать в качестве гегемона или «полицейского» государства. Такое намерение вытекает из культурного этоса Индии и тесно связано с эволюцией Индии как современного национального государства.

Еще одним аспектом культурного этоса является гордость, с которой индийцы идентифицируют себя на основе своего цивилизационного генезиса, нечто более глубокое и глубинное, чем понятие «национализма». Вместе с вышеупомянутым нежеланием становиться гегемоном, этот аспект проявляется в древней индийской политике, не связанной с коалиционными военными операциями, за исключением тех, которые проходят под эгидой Организации Объединенных Наций. Эта политика также проявляется в оперативной области. Если под флагом ООН, индийские военные силы не прочь проводить «сочленение» (или «объединение») и совместное патрулирование, поскольку такие операции будут проходить под иностранным командованием и контролем (C2). Отказ министра обороны Индии от возможности «совместных (морских) патрулей» можно рассматривать именно в этом контексте.

Другие условия, несмотря на это заявление адмирала Харриса в «Raisina Dialogue» заслуживают большего внимания. Он предложил перевести «(совместные военно-морские учения) Индия-США» в «координированные (морские) операции». Его предпочтение термина «координированные», а не «составные», заслуживает отдельного внимания. В то время как в английском языке эти два термина могут быть синонимами, в качестве «операционных» терминов разница между ними существенна. В то время как «совместная» работа включает в себя объединение вооруженных сил, «скоординированная» операция позволяет силам поддерживать свои соответствующие национальные структуры. В прошлом индийские ВМС действительно участвовали в «скоординированных» операциях вместе с ВМС США. К примерам можно отнести эскортных миссии США в Малаккском проливе 2002 года и гуманитарная помощь и ликвидация последствий стихийных бедствий (HADR) после цунами в Индийском океане в 2004-2005 годах. Даже во время недавних антипиратских миссий сопровождения торговых судов в Аденском заливе, ВМС Индии координировали свои действия под руководством коалиционных военно-морских сил США, а также других военно-морских сил, развернутых для той же миссии. Заметное сходство между этими операциями, однако, заключалось в том, что все они были проведены в Индийском океане или смежных акваториях.

Заключение

Подтекст совместного заявления США-Индия от января 2015 года по «нашему диверсифицированному двустороннему стратегическому партнерству» указывает на широкую стратегическую конвергенцию, а также на тот факт, что Индия нуждается в стратегическом партнерстве Америки также сильно, как и США в нем. Тем не менее, время от времени невозможно игнорировать диссонанс двусторонних отношений. Несмотря на дипломатический «рефрен» как естественное явление между двумя основными демократиями, диссонанс не должен не приниматься во внимание особенно в свете складывающейся региональной обстановки в области безопасности. Кроме того, разногласие не может лежать в основе предыдущей внешней политики и индийского принципа «Стратегической автономии» (или «Неприсоединение 2.0»), как это обычно преподносится. Как и с другими аспектами двусторонних отношений, иногда диссонанс в основном проявляется на функциональном уровне. В контексте индийско-американского военно-стратегического сотрудничества в Индо-Тихоокеанском регионе аберраций на этом уровне могут быть решены путем изменений национальной политики и разработкой стратегии вооруженных сил.

Принимая во внимание американские «перегруженные» военно-морские ресурсы и возрастающий вклад в способности и мощность в ВМС Индии на протяжении многих лет, США не уместно ожидать от Индии обеспечения региональной безопасности и стабильности в индо-тихоокеанском регионе. На оперативном уровне США предполагают, что Индия переведет «совместные военно-морские учения» в «скоординированные» операции, что в целом может быть оправдано. Тем не менее, кажется, что более широкие стратегические императивы Индии с точки зрения трех ключевых аспектов географического района, потенциала и возможностей, культурного этоса не соответствуют этим ожиданиям, по крайней мере на данный момент.

Гурпрет Хурана

Источник: http://www.geopolitica.ru/article/amerikanskie-ozhidaniya-protiv-indiyskoy-racionalnosti-indiya-kak-regionalnyy-provodnik#.V6Bj-kuLSUl

Leave a Reply

لن يتم نشر عنوان بريدك الإلكتروني. الحقول الإلزامية مشار إليها بـ *